Православные и раскольники

Одна из семейных легенд рода Редихиных гласит, что прадед наш был из раскольников и похоронен на старообрядческом кладбище села Меровка. Могу с уверенностью утверждать, что речь идёт не о Родионе Тихоновиче Редихине (1858 г.р.) или о ком-то из его сыновей: в тех копиях метрических книг, которые у меня есть (начиная с 1890 года), вероисповедание у них и их жён одно – православное. Но нельзя исключать, что более отдалённые предки Редихиных – Тихон сын Марков, Марк сын Петров – могли быть из старообрядцев.

По словам дяди, Редихина Николая Ивановича, на одном из холмов выше Меровки  можно найти остатки  кладбища староверов.

У моей бабушки, Анны Васильевны Редихиной (в девичестве Горшковой), уроженки Меровки, был литой складень-квадриптих. До наших дней дошла одна створка. А литые иконы Епархиальным начальством было запрещено держать в доме ещё в 1722 году («отливных икон не держать») и 1723 году («медных и оловянных икон не лить и продажи оным купецким людям в рядах не чинить»).

Мой двоюродный брат Владимир Станиславович Пронин уже в советское время нашёл на берегу Волги крест – то ли киотный, то ли нагрудный (я не специалист, мне трудно судить). Но по внешнему виду (просматривала коллекции) похож на раскольничий.

Эти находки и сподвигли меня подробнее изучить тему раскола (старообрядчества) в Меровке и Хвалынском уезде.

Складень четырёхстворчатый (квадриптих) «Двунадесятые праздники», принадлежавший Редихиной Анне Васильевне.	Распятие (киотный крест), найденное Прониным Владимиром Станиславовичем на берегу Волги рядом с селом Меровка Вольского района.

Старообрядчество[1] возникло во второй половине XVII века в результате раскола в Русской Православной Церкви, когда часть духовенства и мирян отказались принять реформу Патриарха Никона (1652-1666), осуществлённую при поддержке царя Алексея Михайловича (1645-1676). Раскольники подвергались преследованиям, в 1685 году указом царевны Софьи были объявлены вне закона.

Гонения ревнителей древнего благочестия побуждали их переселяться в отдалённые, необжитые края, в том числе приволжские леса, и к началу XVIII века они твёрдо обосновались на территории сегодняшнего Хвалынского района. Образованные ими селения Сосновый Остров (сейчас Хвалынск), Акатная и Сосновая Мазы, Апалиха, Самодуровка (Белогорное Вольского района) постепенно становились центрами старообрядчества. Нравственный и материальный подъём старообрядчества в Хвалынском уезде показался опасным для власти, и в конце 1820-х годов она начала систематическую борьбу против него.

После 1841 года началось усиленное обращение старообрядцев в единоверие. Из-за закрытия их часовен в Хвалынске, Апалихе и Селитьбе приняли единоверие 2640 человек, но спустя 3-4 года подавляющее большинство из них вернулось в старообрядчество. Продолжался переход в старообрядчество и из господствующей церкви: к 1836 году 255 человек в Апалихе и Дёмкине, к началу 1850-х годов 120 человек в Поповке.

К концу XIX века в Хвалынском уезде старообрядцы жили в Акатной и Сосновой Мазах, Алексеевке, Апалихе, Болтуновке, Дёмкине, Елшанке, Ивановке, Павловке, Подлесном, Покурлее, Поповке, Посёлке, Самодуровке, Селитьбе, Фёдоровке, Шалкине, Шаховском и Широком Буераке. В этом списке не названо село Меровка, но и там жили раскольники – в некоторые годы они составляли до трети населения.

Обращением старообрядцев в единоверие занимались миссионеры[2].

В 1879 году миссионер Братства Святого Креста К. А. Попов получил назначение от Совета Братства вести беседы с раскольниками, начиная с 1-го октября по 20-е декабря, в следующих селениях Хвалынского уезда: Фёдоровке, Елшанке, Ершовке, Шиковке, Павловке, Покурлее, Шалкино, Илюшкино, Посёлки, Акатной мазе, Апалихе, Дёмкино, Меровке, Широком Буераке.

Все миссионеры епархии в своей деятельности должны были строго и неуклонно следовать «утверждённым Св. Синодом правилам об устройстве внутренней миссии православной русской церкви» (Церк. Вед. За 1908 г, № 22).  Для успешной работы среди старообрядцев им было необходимо обстоятельно изучить раскольнические течения и найти подходящие формулировки для опровержения старообрядческих постулатов. Часто эти формулировки и доказательства приходилось искать очень быстро — прямо в процессе беседы. Кроме того, требовалось и глубокое знание старообрядческих воззрений. Разумеется, соответствовать всем этим требованиям был способен не каждый священнослужитель.

Беседуя с инородцами, старообрядцами, язычниками, сектантами и пр., миссионер должен был говорить понятным и доступным языком, используя краткие, ясные и точные формулировки. «Во время собеседований миссионер в отношении к раскольникам и сектантам должен соблюдать потребные проповеднику и защитнику истины душевное спокойствие, кроткое обращение и снисходительное терпение, не смущаться их дерзостями, но братолюбно обличать их неприличие».

В 1883 году в «Саратовских епархиальных ведомостях» был опубликован Список миссионерских округов Саратовской епархии. По указаниям Его Преосвященства, покровителя Братства Святого Креста, для более широкой и стройной организации миссионерского дела по Саратовской епархии Совет Братства, с утверждения Его Преосвященства, разделил приходы, обильные сектантством, на следующие округи:

По Хвалынскому уезду: … округ 7-й – Алексеевка. К ней: Никольское, Подлесное, Селитьба, Яблонка, Апалиха, Дёмкино, Меровка, Широкий Буерак. Миссионер священник А. Фёдоров.

На 1895 - 1897 годы[3] в сельце Меровке числилось крестьян 117 дворов, 351 душа муж. пола, 356 душ жен. пола, раскольников 3 двора, 5душ муж. пола, 7 душ жен. пола ... Но я уверена, что в этих данных была допущена ошибка: не 3 (три) двора раскольников было в Меровке, а скорее 30 (тридцать). Или духовенство в своих отчётах выдавало желаемое за действительность. Мой вывод подтверждают итоги переписи населения.

По итогам Первой всеобщей переписи населения Российской Империи 1897 года в 1905 году был опубликован труд «Населённые места Российской Империи в 500 и более жителей с указанием всего наличного в них населения и числа жителей преобладающих вероисповеданий», в котором о жителях сельца Меровки было написано: православных 523, старообрядцев (беспоповцев) 274 человека, всего жителей 798 (376 мужчин и 422 женщины).

Уточнение: Старообрядчество разделилось на два основных толка: поповский (признающий необходимость священников при богослужении и обрядах) и беспоповский (отрицающий возможность существования «истинного» духовенства). Эта наиболее крайняя часть стаpообpядцев (беспоповцы) решила, что после pефоpм Никона благодать полностью исчезла из Цеpкви и следует смиpенно ожидать гибели миpа и Стpашного Суда.

На 1900 год руководителем раскола в Меровке Хвалынского уезда был Егор Зеленцов (СЕВ № 24 1900г). В 1912 году[4] в Меровке православных числилось 448 человек мужского пола и 487 – женского; раскольников 39 дворов и сектантов 3 дома (всего 232 человека).

Как видим, количество старообрядцев в Меровке за 15 лет уменьшилось ненамного (на 42 человека), поэтому миссионеры продолжали свою деятельность. В Расписании миссионерских поездок на 1-ое полугодие 1913 года Саратовского епархиального противораскольнического миссионера священника Андрея Игнатьева значилась поездка первая по сёлам Хвалынского уезда с 10 по 25 января: Ивановка, Подлесное, Старая Яблонка, Новая Яблонка, Алексеевка, Меровка, Широкий Буерак, Апалиха, Селитьба, Болтуновка.

При любом удобном случае беседы с раскольниками обязательно проводили священники. Об одной такой беседе рассказывалось в заметке «Посещение о. Иоанном Кронштадтским села Алексеевки Хвалынского уезда».[5] [6]

«Второго июля (1894 года) в 8 часов вечера была получена телеграмма, что о. Иоанн Кронштадтский 3-го числа, проездом из Саратова до Самары, будет в селе Алексеевка и намерен отслужить утреню и литургию в местном храме. На следующий день, рано утром, в 4-м часу ещё, народ стал собираться к храму и здесь располагался в две линии по тому направлению, откуда должен был проехать о. Иоанн.

В массе сошедшегося народа заметно было немало раскольников, пришедших посмотреть того, про кого много слышали, по их мнению, невероятного.

Когда народ, собравшись в церковь, успокоился, началась утреня. Во время утрени о. Иоанн находился в алтаре, когда же запели стихиры на «Господи, возвах», он, в епитрахили ярко-красного цвета, вышел на клирос и вместе с певчими пел.

Вслед за утреней, без выхода, началась литургия, которая была отслужена соборно о. Иоанном Кронштадтским в сослужении местного священника Анатолия Феофарова, иеромонаха и диакона В. Казанского, приехавшего из соседнего села Апалихи. После литургии о. Иоанн с крестом в руках вышел к народу и, подпуская ко кресту, сказал краткую и глубоко прочувствованную речь.

«С праздником светлаго Христова Воскресения поздравляю вас, братия и сестры», -  так начал свою речь о. Иоанн.  – «Светлая радость заметно играет на ваших лицах. Я желаю и молю Бога, чтобы радость ваша была чиста и свята. Я радуюсь, что вы радуетесь, радуюсь и вместе скорблю… Скорблю об нашей братии отпадшей, о так называемых старообрядцах, которых в вашем селе, как я слышал, очень много. К ним моё слово, слово истины и любви» …

В дальнейшей речи о. Иоанн наглядно показал старообрядцам, что вне церкви нет спасения, что кто не слушает пастырей, тот противник Богу. Заключение состояло из слёзного воззвания к старообрядцам, чтобы они оставили свое упорство, не ходили бы, как овцы без пастыря, но смело и безбоязненно шли бы за пастырями церковными, которые приведут их в жизнь вечную.

По окончании молитвы о. Иоанн пошёл было в дом священника, но не успел сойти с амвона, как священник показал ему волостного старшину, — представителя и руководителя старообрядцев-беспоповцев. О. Иоанн подозвал его к себе, долго убеждал, как отец родного сына, оставить своё пагубное заблуждение, которое неминуемо приведёт его к погибели, к вечному нестерпимому мучению…

Заметно было, что слова не были бесплодны, старшина, сильно смутившись, долго молчал, и наконец, как бы тронутый искренностью убеждения, просил о. Иоанна помолиться о нём Богу. О. Иоанн радостно обнял и поцеловал старшину в голову, прося в то же время одуматься и перейти в спасительное лоно церкви».

С 1874-го по 1907 год включительно приходским священником жителей Алексеевки и Меровки был Анатолий Николаевич Феофаров. По мнению сослуживцев отца Анатолия, жители сёл Старая Яблонка и Алексеевка никогда не должны забывать трудов о. Анатолия, в особенности, на поприще миссионерства.

В село Старая Яблонка о. Феофаров переведён был по распоряжению Епархиального Начальства с обязательством «всемерно стараться об искоренении раскола», а в селе Алексеевке по этой отрасли служения приложил столько труда, что описать его невозможно. «Скажем только, что миссионерствовал здесь о. Анатолий не по принуждению, а по любви к делу. Стоя на страже миссии, он приобрёл в приходскую церковь множество книг по миссии противораскольнической, иногда очень редких, о чём знают видные миссионеры Саратовской епархии.

Настоящий приход православных села Алексеевки почти весь состоит из присоединённых им из раскола разных сект. Более 400 душ таковых значатся записанными в метрических книгах Сергиевской церкви за разные годы его служения, причём таковой труд Епархиальным Начальством отмечен наградой орденом Святой Анны 3 степени».

В заключение приведу отрывок из статьи священника П. Шалкинского, опубликованной в журнале «Саратовские епархиальные ведомости» № 17 за 1899 год под названием «Рассказы о чудесах и сновидениях недавно прошедшего времени».

«Крестьянин деревни Меровки нашего Алексеевского прихода, Александр Луцков, уклонившись в раскол, совершенно ослеп. Долго был слепым, но совесть всегда подсказывала ему, что он наказан Богом слепотою за уклонение его в раскол. В 1893 году он, образумившись, пришёл к священнику отцу Феофарову и стал просить благословения идти в село Софьино Саратовской губернии для поклонения чудотворной иконе святителя Николая. Священник долго отказывался преподать ему благословение, как раскольнику и хулителю святой церкви; но Луцков уверял, что он, хотя и раскольник, идёт с верою и надеется получить исцеление от иконы святого Николая. И дивное дело! – Получив благословение, Луцков отправился в путь с двоими вожатаями и прибыл в село Софьино совершенно слепым. Отслужив молебен святому Николаю чудотворцу пред его чудотворною иконою, Луцков облился водою из целебного источника и тотчас же прозрел. Радости его не было конца. Он возвратился в Меровку совершенно зрячим и уже без вожатаев, и удивил всех односельчан своих, раскольников и православных. Глаза его сделались как бы никогда не болевшими. Луцков явился к своему приходскому священнику отцу Феофарову, отслужил молебен святителю Николаю чудотворцу, поблагодарил священника и с тех пор сделался истинным сыном святой Православной церкви, каковым состоит и сейчас. Луцков человек ещё физически твёрдый и после чудотворного исцеления обладает зрением прекрасным».

Священник П. Шалкинский так закончил свою статью: «Рассказы эти не признать справедливыми никак нельзя … О последних двух я наводил справки у приходского священника отца Феофарова, который подтвердил достоверность этих чудесных событий. Неправду говорят старообрядцы, что церковь Православная лишилась благодати святого Духа. Если бы лишилась благодати, то не было бы в ней никаких чудес и провидений, как нет их у старообрядцев. Но коль скоро они в ней есть, то значит благодать святого Духа в ней была, есть и будет всегда».