В 1935 году семья переехала сначала в деревню Меровка, где в 1936 году родился сын Владимир (мой отец), а потом в село Широкий Буерак, где родились Виктор и Валентина. Григорий работал в милиции (по другой версии, со слов двоюродного брата Григория, - Редихина Николая Ивановича, – в военкомате военкомом).
Валентина Григорьевна рассказывала, что по характеру отец был шебутной, хулиганистый (например, поспорил с друзьями, что выгонит жену босиком на мороз), любил выпить в компании. А когда денег не было, мог попросить в магазине выпивку в долг. В очередной раз услышав просьбу отпустить товар в долг, продавщица Григорию отказала, за что в ответ услышала оскорбления. Так как отец был в форме, при исполнении обязанностей, следствием жалобы продавщицы стало то, что отца осудили на один год.
Ещё до приговора суда Григорий перевёз семью в Меровку, к своей матери, Редихиной Прасковье Ерофеевне.
Фотография сделана уже после войны.
Слева направо: Редихина Тамара, Редихина Прасковья (мать Редихина Г.А.), Редихина А.В.,
Редихина Валентина, Горшкова Вера (мать Редихиной Анны).
Редихин Григорий Андреевич был освобождён из 4 колонии ОИТК и призван в ряды Красной Армии, как военнообязанный. Дед служил в армии с 1930 по 1935 год, относился к МНС (младшему начальствующему составу), ВУС (военно-учётная специальность) -3, то есть артиллерист. 2 января 1942 года в числе 19 освобождённых по указу Президиума СССР от 24 декабря 1941 года прибыл в г. Саратов (Саратовский пересыльный пункт) для пополнения команды 420 и отправки на фронт.
С войны дед не вернулся, он пропал без вести в марте 1943 года. Бабушка Нюра (я её так любила называть, хотя двоюродные братья называли бабаня - баба Аня) много лет жила в Меровке, работала в колхозе, который просуществовал до 1957 года. Потом его объединили с колхозом села Богородское.
О жизни в Меровке после войны (57 - 67 г.г.) вспоминает моя мама, Редихина Нина Ивановна: "Все начальство там жило, в Богородском. А здесь, в Меровке, только рабочие и управляющие. Здесь были конюшни, в которых находились овцы, лошади, свиньи и коровы.
Свет был от трансформатора своего местного. Люди, у которых была возможность, качали воду моторчиками из Волги. Потому что колодцев было мало. Были люди богатые и бедные. Был небольшой магазинчик недалеко от дома Анны Васильевны Редихиной, мамы моего мужа, Володи Редихина.
Анна Васильевна была очень хорошей женщиной, трудолюбивой, работала здесь, ухаживала за овцами. Она в войну осталась одна с четырьмя детьми. Муж, Григорий Андреевич, пропал без вести. Сколько она писала запросов о своем муже с помощью очень хороших людей (мужа и жены –учителей).
Было очень трудно, но она справлялась. Растила своих детей одна за какие-то палочки - трудодни в колхозе. Где и получила болезнь от этих самых овечек. Как она говорила мне - бирцулезз, это значит - бруцеллёз. У нее очень сильно болели - ломили кости рук и ног. Она сама себя лечила, парилась в бане с веником, которая стояла у них на огороде.
Воды во дворе не было. Приходилось самой носить ведрами на коромысле эту воду из Волги-матушки. У нее был хороший аккуратный огород. Его тоже нужно было поливать. Да еще в баньку водички тоже нужно было, чтобы попариться. Мы часто ездили к ней помогать с поливом. Какие были у нее огурчики, она их поливала через солому, чтобы влага дольше сохранялась. Ценила свой труд! Так как водичка была на вес золота, хоть и рядом - плавай с крыльца.
Мы когда поженились с Володей, его мама была уже на пенсии. Получала пенсию -12 рублей, а некоторые колхозники - даже 8 рублей! Потом немного увеличили пенсию, до 20 рублей. Вот и живи, колхозничек, радуйся жизни! Когда мы поженились, все Володины сестры были уже замужем и жили в разных городах: Вольске и Балаково. У них уже были дети, у Анны Васильевны - внуки. Только брат Володи, Виктор, был в армии.
В избе б. Нюры было два окна с видом на улицу, два окна во двор. Одно в зале, другое в кухне. Из мебели я помню две кровати вдоль стенки, стол, зеркало, лавка, буфет небольшой с посудой, фотографии в рамке на стене. Вот и вся мебель! Табуретки еще были. Дом был деревянным, стены все крашеные краской, перед Пасхой мыли все стены с мылом. Была печка на кухне и в горнице круглая железная. Нужно было много дров. Однажды мы Анну Васильевну с бабушкой Верой взяли к себе перезимовать, уж больно холодно было в доме.
А какие блины пекла баба Нюра в русской печке! Тоненькие, все плавают в масле. А картошечку какую она тушила в этой печке: сковорода чугунная, картошечка кружочками, с лучком, с маслицем, и опять закрывает чугунной сковородой. Просто объеденье! А сколько рыбы она солила, вялила. Нас всегда угощала. Пешком через гору Меровскую бегала к нам на Победу с этими гостинцами. Лещи были крупные, жирные. Вкуснотища!!
А какой квас делала Анна Васильевна! На ржаной муке, в небольшой бочке деревянной. Такой ядреный квасок был! Мы, как только приезжаем к ней в гости, она сразу: «Володя! Может кваску??» Он с удовольствием, конечно. Эта кадушечка стояла у нее в погребе. Такой квас ни делал никто! А какая окрошечка с рыбкой! Это можно было только в Меровке покушать, как и песенки послушать.
В Меровке жили одни рыбаки. Этим они и жили, что ловили рыбу. А какие острова были до Балаковской ГЭС! Росла ежевика, грибочки разные. Ежевику ведрами люди заготавливали. Когда Володю провожали в армию, разлили целое ведро варенья /мне мама рассказывала Володина/.
Потом Меровку перенесли (из-за разлива Волги). Жителям заплатили какие - то гроши за их дома. Эти деньги Анна Васильевна разделила между своими детьми.
На фото, где Анна Васильевна стоит, на ней то самое платье, которое ей сшила моя мама, Пронина Нина Николаевна. Анна Васильевна тогда как раз собиралась замуж за Стенькина Филиппа Васильевича. Мы еще присутствовали на сватовстве его. Потом они несколько лет жили со Стенькиным Ф.В. в рабочем посёлке Алексеевка Хвалынского района".
Стенькин Филипп Васильевич и Редихина Анна Васильевна
Алексеевка Хвалынского района, где жила баба Нюра с Филиппом Васильевичем.
Главная 
