Детская смертность в Саратовской губернии

 

Сто лет назад средняя продолжительность жизни в России едва достигала 30 лет[1]. И не потому, что взрослые люди не доживали до старости, а из-за того, что каждый третий умирал ещё в младенчестве.

Подсчитав «дебет и кредит» рождаемости и смертности в Саратове за десятилетие (1879 – 1889), доктор Иван Никитич Буховцев установил, что за это время население Саратова выросло всего на … 52 человека. Виной тому – огромная детская смертность: наибольший процент умерших давали люди старше 80 лет и – младенцы до года (трое из четырёх умерших – дети).

 

Статистика – статистикой, но вот конкретный пример - краткая выписка[2], касающаяся моей прабабушки Прасковьи Ерофеевны Редихиной, крестьянки села Меровка Хвалынского уезда Саратовской губернии, и её детей:

Пышечкин, Редихин тож Андрей Родионович (1876-после 1918) и Гущина Прасковья Ерофеевна (28.10.1877-11.1962) венчались 25 января 1898 года. Прасковья Ерофеевна за 20 лет брака родила 11 детей:

Дочь: Редихина Пелагея Андреевна (09.10.1898-умерла в младенчестве)

Дочь: Редихина Пелагея Андреевна (07.10.1899-умерла в младенчестве)

Сын: Редихин Константин Андреевич (15.05.1902 – умер в детстве)

Дочь: Пронина (Редихина) Пелагея Андреевна (02.10.1903 - ?)

Дочь: Зеленцова (Редихина) Устинья Андреевна (1906-21.04.1986)

Сын: Редихин Григорий Андреевич (10.08.1907-06.03.1943)

Сын: Редихин Стефан (Степан) Андреевич (19.12.1909 – умер в детстве)

Дочь: Редихина Татьяна Андреевна (16.01.1911 – умерла в детстве)

Дочь: Капустина (Редихина) Евдокия Андреевна (10.08.1913-?)

Сын: Редихин Михаил Андреевич (02.11.1915-12.08.1942)

Сын: Редихин Иван Андреевич (01/04.06.1918-06.06.1965)

 

Как видите, итог неутешительный: в детстве умерли 5-ро прабабушкиных детей из одиннадцати (почти половина!). Но есть вероятность того, что детей у Редихиных было больше, и тогда процент рано умерших ещё выше. Во-первых, по воспоминаниям родственников прабабушка родила 18 детей; во-вторых, метрические книги церкви села Меровка сохранились не полностью; в-третьих, крещение могло проходить не обязательно в Меровке, а в одной из соседних церквей (например, в Алексеевке, до которой было всего 10 км), метрические книги которых не исследовались.

Вы только вдумайтесь в эту страшную цифру: прабабушка потеряла пятерых детей из одиннадцати! И ведь многие и многие женщины из года в год повторяли её судьбу.

 

Посмотрим, как обстояло дело с детской смертностью в Саратовской губернии в конце 19-го начале 20-го веков.

Все губернии Российской империи по уровню смертности можно было разделить на пять групп[3], причём 5-я группа с показателем смертности от 30% и более (в неё входило 11 губерний). Саратовская же губерния относилась к 4-ой группе со смертностью от 26 до 30%. Всего в этой группе было 14 губерний, расположенных преимущественно в центральной полосе, на северо-востоке и юго-востоке Российской империи: Петербургская, Ярославская, Псковская, Вологодская, Новгородская, Московская, Рязанская, Орловская, Курская, Воронежская, Тульская, Тамбовская, Саратовская, Самарская.

За 1886 - 1897 годы лидерами по детской смертности (на 1000 малышей в возрасте до 1 года) из 50 губерний Европейской части Российской империи были следующие губернии: Пермская – 437 детей (самый высокий показатель); Нижегородская – 410 детей; Саратовская – 377 детей (!); Вятская – 371 ребенок; Пензенская и Московская по 366 детей.

Обобщающий результат по 50 губерниям Европейской России – 274 ребенка (до года) умерло на 1000 родившихся.

За 1908 - 1910 годы лидерами по детской смертности (на 1000 малышей в возрасте до 5 лет) были следующие губернии: Самарская – 482 ребенка; Смоленская – 477 детей; Калужская – 471 ребенок; Тверская – 468 детей; Саратовская – 465 детей.

Обобщающий результат по 50 губерниям Европейской России – 389 детей (до 5 лет) умерло на 1000 родившихся.

 

Общий уровень жизни крестьян

Первая и главная причина высокой детской смертности – полуголодное существование большинства крестьянских семей.

Представьте себе положение русской женщины, особенно крестьянки в средней полосе России: она всегда в работе – и когда дитя в утробе носит, и когда дитя кормит. К тому же каждые 7-10 лет - это неурожайные годы или засуха. В среднем в Европейской России голодало до 10% населения ежегодно. Но были и особо голодные годы. Так что рожать детей, растить детей было тяжким трудом. Тяжко, потому что голодно. Полуголодная мать надрывается в работе, рожает слабое дитя, которого кормит тоже плохо. И вечная полуголодная жизнь матери и подрастающего дитя, а каждое второе дитя умирает...

Русский социалист-народник, агроном и публицист Александр Энгельгардт сообщал в «Письмах из деревни[4]»:

«Дети питаются хуже, чем телята у хозяина, имеющего хороший скот. Смертность детей куда больше, чем смертность телят, и если бы у хозяина, имеющего хороший скот, смертность телят была так же велика, как смертность детей у мужика, то хозяйничать было бы невозможно.

А мы хотим конкурировать с американцами, когда нашим детям нет белого хлеба даже в соску? Если бы матери питались лучше, если бы наша пшеница, которую ест немец, оставалась дома, то и дети росли бы лучше, и не было бы такой смертности, не свирепствовали бы все эти тифы, скарлатины, дифтериты. Продавая немцу нашу пшеницу, мы продаем кровь нашу, то есть мужицких детей».

Не изменились ситуация в этом плане и в начале 20-го века. Вот, к примеру, что мы находим в работах санитарных врачей[5] Д. А. Соколова и В.И. Гребенщикова: «Население существует впроголодь, а часто и вовсе голодающее, не может дать крепких детей, особенно, если к этому прибавить те неблагоприятные условия, в каких помимо недостатка питания, находится женщина в период беременности и вслед за нею».

Указывая на социальные причины заболеваемости и смертности, земские врачи писали о необходимости экономических и социальных преобразований в российской деревне, без которых невозможна успешная санитарно-профилактическая работа.

«Что же такое должен сеять санитарный врач? В данном случае он должен сеять прежде всего хлеб, которого не хватает… По-прежнему на жителя приходится в избе 0,3 кубической сажени воздуха, по-прежнему он заваливает избу до верхних звеньев окон навозом – и во всём этом виновата земская медицина?

Это она не растолковала ему, что надо строить просторные избы, не заваливать их для тепла навозом, а заготовлять запасы топлива на зиму, не впускать скотину в избы, а иметь для неё особое тёплое помещение? Это она вырастила его неграмотным, суеверным?» – писал[6] врач Н. К. Лаврентьев.

 

Неправильное вскармливание

А вот саратовский доктор Буховцев считал, что «главная причина смертности детей – неправильное вскармливание». Каждый шестой умерший в 1886 году саратовчанин – это ребёнок, скончавшийся от поноса, а болезнь эта происходила из-за того, что родители не знают, как обращаться с младенцем.

Иван Никитич Буховцев в 1889 году в подготовленном для губернатора медицинском отчёте сравнивал детскую смертность в зависимости от … религии, которой придерживаются родители: «Из собранных мною за 11 лет статистических данных о смертности населения Саратовской губернии разных вероисповеданий по возрастам видно, что у православных из каждых 1000 умерших на долю детей моложе 1 года приходится 480, у католиков 277, у лютеран 331, а у магометан 259». Коллега Буховцева, доктор Алексей Егорович Романов, на 3-ем земско-медицинском съезде приводил данные: в Кузнецком уезде из 100 родившихся на первом году жизни умирают: у русских – 36 младенцев, у мордвы – 25, у татар – 12.

Никакой мистики в том искать не надо. Всё объяснялось сугубо земными причинами: способом кормления грудничков. По предписанию Корана, матери обязаны питать дитя грудью в течение двух лет, таким образом мусульманские дети вырастали здоровыми, не зная, что такое грязная соска, от которой бывают поносы, уносящие в могилу младенцев. Мордва прикармливала новорожденных кашей, также обходясь без соски. А что же русские?

Тот же Иван Никитич Буховцев в статье «Статистика смертности по г. Саратову за 1886 год»[7] возмущался установившейся варварской традицией прикармливания детей в православных семьях: «Новорождённому почти во всех классах общества в первые дни жизни не дают груди, мотивируя это тем, что до третьего дня у матери будто бы нет молока; поэтому вместо груди ему дают рожок с сахарною водою, чаем, ромашкой, коровьим молоком, или соску с кашей или жёваным белым хлебом, смотря по соображениям и большему или меньшему невежеству окружающих.

При помощи такого вскармливания, к тому времени, когда у матери нагрубнут груди (вещественное доказательство для окружающих, что молоко пришло), ребёнок уже получает диспепсию и колики. Он кричит от колик, крик же его объясняют голодом и потому беспрестанно прикладывают его к груди; а так как грудное молоко многими за пищу не считается, то на сцену является каша, рожок или соска из тюри, остающаяся во рту ребёнка целыми сутками.

У ребёнка, который не в состоянии был бы переварить и того количества грудного молока, которое ему дают, от такой несоответственной его пищеварительным органам пищи развивается их воспаление, от которого многие из них и погибают».

После такого объяснения понятно, почему рождённые в позапрошлом веке люди жили долго, оставаясь крепкими до старости: выживали сильнейшие, которых после испытания соской с кашей никакая хворь уже не брала.

Резкое осуждение доктора Буховцева вызывала практика давать полугодовалому ребёнку, у которого ещё и зубы не прорезались, всё то, что взрослые ели сами: квас, щи, ягоды, арбузы и т.п. Врачи как могли боролись с укоренившейся привычкой раннего прикармливания детей (особенно в сёлах, когда женщины, оставив на попечение старших детей и на старух, спешили на жатву в поле).

А так как крестьяне не очень-то доверяли «дохтурам», врачи прибегали к авторитету церкви. Так, в 1891 году Саратовская губернская управа напечатала и разослала по приходам тысячу экземпляров написанного тамбовским земским врачом В. И. Земблиновым «Наставления матерям о вреде прикармливания без нужды грудных детей до времени прорезывания зубов» (опубликовано в третьем номере «Саратовского санитарного обзора» за 1891 год). Управа просила священников во время крещения младенцев доводить до сведения матерей рекомендации врача. Доктор напоминал, что без нужды прикармливать ребёнка – тяжкий грех, равный убийству по неведению, так как «дети умирают от кормления противу естества».

 

Не буду здесь писать о таких причинах детской смертности, как уровень здравоохранения в Саратовской губернии (об этом – на отдельной странице), периодические эпидемии тифа, холеры, оспы и проч. Информации об этом много в свободном доступе, при желании каждый может найти её и изучить. Меня же интересовали в первую очередь именно бытовые причины.